Материалы

Среди документов, хранящихся в музее ЧМК, есть совершенно уникальный, и касается он лагеря «Уральская берёзка». Это приказ по Челябинскому металлургическому комбинату №394 за 18 августа 1945 года. Чем же интересен этот документ, а вернее, его сохранившаяся копия?

Первое послевоенное лето. Страна ещё не успела подняться из руин, восстановить разрушенное хозяйство, но забота о детях и сотрудниках лагеря руководством комбината не забыта. Вчитаемся в скупые строки исторического документа.

Встрече с Кларой Николаевной Беляй радуюсь чрезвычайно, это первая моя героиня и помощница! Она работала в лагере в 50-е. Считай, на первом этапе. Найти ее помогла руководитель совета ветеранов ЧМК Алла Робертовна Юрова. Всего один звонок по телефону – и связь времён восстановлена!

- Я была третьим начальником пионерского лагеря, – бодро сообщает Клара Николаевна. – В 1955-1958 годах. До меня начальником была Анна Ивановна Целковая, а после меня – Анна Александровна Попова. С Анной Александровной мы работали в 91-й школе, я была завучем, а она учителем начальных классов, мы дружили…

Мчусь на другой конец города, на улицу Смирных. Клара Николаевна и Владимир Иосифович подготовили к моему приходу несколько старинных фотографий. Но рассказывает только она, с удовольствием вспоминая прошлое. С ветеранами нельзя общаться на бегу, надо вдумчиво всмотреться в глаза, вслушаться. Нам будет о чём погрустить, чему удивиться, над чем посмеяться.

Анфиса Григорьевна Зенкова встретила меня нарядной – белая блузка с ажурным воротником, строгий сарафан. Неторопливый тихий голос, очень интеллигентная, мягкая манера разговора. Таких учителей, наверно, осталось мало. Вспомнились школьные годы, первое сентября, на душе потеплело.

Ей было 83 года, и она уже серьезно болела – сахарный диабет, но держалась молодцом. Она же для многих – первая! Первая учительница для тысяч ребят Металлургического района. Первая вожатая для тысяч детей в пионерском лагере.

1947 год. На фотографии – девушка с серьёзным взглядом: высокая, худощавая, волосы зачёсаны назад и собраны в косу. Школьная строгая форма, на груди комсомольский значок. Анфисе девятнадцать, она одна из первых вожатых пионерского лагеря ЧМЗ.

В пионерском лагере ЧМК я впервые отдыхала летом 1947 или 1948 годов, на заре его истории. В 47-м году мне было десять лет, и я отчётливо помню, что лагерь располагался в очень красивом месте: вокруг лес, много зелени, берёз. Тогда строительство только началось, были корпуса барачного типа и палатки, но уже имелась очень хорошая столовая, куда мы так любили ходить в наши голодные годы. Кормили нас очень хорошо, а особенно нам нравились булочки и компот.

Последний год, когда я была в старшем отряде, мы жили в палатках, а старшие нас охраняли. У нас была организована художественная самодеятельность, я была солисткой, пела с одним мальчиком. Мы с ним попали даже на доску почёта во дворце «Металлург». Из старших хорошо помню Маргариту Гучеву (Невьянцеву): очень громкоголосая была, могла всех хорошо организовать. Кажется, она была вожатой. В корпусе жил весь отряд, до 40 человек: в одной стороне – мальчики, в другой – девочки. Нередко были спортивные соревнования, мы активно участвовали, иногда ездили в кинотеатр в Каштак, нам давали автобус, или ходили гурьбой на берег Миасса, или в «чэмээсовский» лагерь захаживали – то в баню, то на соревнования.

В пионерском лагере ЧМК я начала работать старшеклассницей, в конце 40-х годов. И была очень рада, потому что до этого мы пережили очень тяжёлые годы. В войну мы жили бедно и голодно. Когда папа ушёл на фронт, мы уехали к его сестре в Узбекистан, а иначе погибли бы. Нас, детей, было четверо. Когда мама заболела тропической лихорадкой и умер маленький Вадик, тётя Шура сдала в детдом меня, Юрика и Иду. Потом мама выздоровела, стала работать в детдоме, и мы ожили.

Жизнь была голодная:150 граммов хлеба на завтрак, 150 в обед и 200 – на ужин, и солёные зелёные помидоры. И я так благодарна узбекам, которые привозили нам виноград! Был человек по фамилии Музапаров, который запрягал ишака, ездил по кишлакам и собирал для нас фрукты, и только благодаря узбекам мы как-то выживали. И мы, дети, всегда просились: «Музапаров, возьми нас с собой».

У нас в детдоме был сад, где росли абрикосовые деревья. Как только сходил снег и становилось тепло, кровати выносили на улицу, и мы спали в саду. И мы иногда просили: «Господи, пошли нам ветер». Рвать урюк нам не разрешали, а когда был ветер, плоды сами падали прямо на простыню. Мы собирали и ели, а из косточек делали бусы. А когда папа пришёл с войны в 1945 году, мы вернулись в Челябинск, и народились Боря, Наташа, Таня и Света. И трое из нас – я, Ида и Наташа – стали педагогами, на всю жизнь.

Людмила Николаевна Будина – человек, обладающий удивительным талантом: безгранично любить детей и покорять ребячьи сердца этой любовью. Во всех школах ее классы были лучшими, а дети – самыми талантливыми, она в этом убеждена. В пионерский лагерь ЧМЗ Людмила пришла в 1949 году, вожатой-старшеклассницей, и работала много-много лет. Было время, когда здесь распевали её песни.

- Людмила Николаевна, читая ваши воспоминания, я удивилась, что вы делали большие кульки. И это в послевоенные годы?

- Да, у нас были шикарные кульки, они стоили дороже, чем сама путёвка. Шесть-семь сортов шоколадных конфет, грецкие орехи и всевозможное печенье. Нам давали большое количество сладостей, и мы всё это раскладывали, рассевшись в большой комнате. У ребятишек кульки не входили в их мешочки, и они смеялись, что нужно дорогой съесть половину.

- А где брали? Страна, вроде, голодала.

- Кормили детей всегда прекрасно, не хуже, чем сейчас. Мне всегда давали детей взрослых, так вечером можно было подойти к столовой, и нам давали хлеб, лук и всё, что оставалось съедобного. И мои мальчишки всё это поглощали, потому что обычно не спали до двенадцати часов. А мы с вожатыми ходили до часа ночи возле палаток, следили, чтобы они уснули, а в шесть утра – уже подъем.

Маргарита Алексеевна Невьянцева (Гучева) работала в лагере почти с основания: с 50-х годов и до середины 70-х годов ХХ века. Приезжала каждое лето. Когда мы встретились осенью 2011 года, она очень удивилась: «Неужели появится книга о лагере? Неужели о нас вспомнят?». Ей тогда нездоровилось (почти 80 лет, без малого – это не шутка!), но она все-таки согласилась встретиться. И мы долго общались, рассматривая старые фотографии. В разговоре участвовала и дочь Маргариты Алексеевны, Надежда Питиримова, у которой детство и юность прошли в лагере. Это была очень теплая, хорошая встреча. Мои собеседницы оживленно вспоминали прошлое, наперебой добавляя детали, за что, конечно, особая благодарность. А ещё подсказали имена, телефоны многих ветеранов, тоже бесценная помощь. Недавно Маргарита Алексеевна ушла из жизни, но память о ней жива. Все, кто знал ее, все вспоминают добрым словом – и кто работал, и кто отдыхал в «Уральской березке». А вот что рассказала она сама при нашей встрече.

 «Меня воспитал комсомол, а пионерия мне дала красоту жизни, и для меня это свято. Родом я из Читы, из Забайкалья. Родителей рано не стало, поэтому для меня и семьёй, и главным воспитателем в жизни стал комсомол. И работа, и друзья у меня тоже были связаны с комсомолом, я встретила здесь много достойных, хороших, уважаемых людей.

После десятилетки мы с подружками приехали поступать в Челябинский пединститут, да провалились, не поступили. Все пошли в школы работать вожатыми. Я попала в 91-ю школу, а отсюда – в лагерь. Людмила Михайловна Забегаева стала для меня как крёстная мама, она была в те годы старшей вожатой школы. Да и все мы, вся наша ударная троица, были из 91-й: Клара Николаевна Беляй, Анна Александровна Попова и я, Маргарита Гучева.