Секрет один: любите детей…

Дисциплина была почти военная, и старшие мальчишки относились к порядку и своим обязанностям очень серьёзно. Директор требовал от вожатых, чтобы они всё время были с детьми, даже в столовую ходили парами. Встанет с врачом и ждёт, когда все детки пройдут, всегда спросит: «Сколько у вас в отряде детей?» – и внимательно посмотрит. Чтобы ни один ребёнок голодным не остался, и мы чуть не по пять раз всех пересчитывали.

Первая столовая была не застеклённая, просто большая веранда. Посуда вся алюминиевая и чашки такие красивые, большие. Наливали по две-три порции, если ребята хотели. Давали, сколько ребёнку было нужно. Вожатые могли остаться, и им давали первое, второе и третье, если кому-то не хватило. Наедались все, даже взрослые мальчишки.

Наш директор, Игорь Владимирович Прибыль, работал учителем истории в 33-й школе. Очень строгий, очень умный и доброжелательный человек. У меня он был первым директором, при котором я работала в лагере. В тот год он все три смены был с семьёй, а потом уже не приезжал, детки маленькие. Не каждый поедет в лагерь на всё лето: платили за четыре часа, а работали мы все двадцать четыре!

Столько у меня было директоров! Прибыль, Целковая, Беляй, Попова и т.д. Я ездила в лагерь лет 20-25 – и воспитателем, и вожатой, а при Целковой была одна на отряде за обоих. Меня ставили в столовой между сменами в столовой: «Она справится». Места всем не хватало, нужно было успеть одних проводить, убрать, накрыть для других, свой отряд накормить. И ничего, справлялась. Мне нравилось работать и в лагере, и в школе, я очень люблю детей.

А вечером Владимир Николаевич Исаев устраивал танцы (настолько гармоничный был товарищ, у него всё прекрасно получалось!), и ребята всегда ждали вечера с нетерпением. Танцевали и пионерскую польку, и польку «Встреча», и бальные танцы – дети знали все.

- Не боялись мальчики девочек приглашать? Как относились друг к другу, не конфликтовали?

- Отношения были хорошие, плохих никогда не было. Время послевоенное, а это воспитывало. Мамы работали, отцов не было, и дети были дома хозяевами, тащили груз семейных забот. Когда им быть грубыми? Их в 10-11 лет заставляли выполнять работу взрослого человека. А как сами-то мы жили в годы войны? Об этом тоже надо вспомнить. В пятом классе мы с ребятишками воровали уголь. Идут вагоны, мы забираемся и набираем пять-шесть мешков, везём на санях в госпиталь, потому что там не хватало угля. А школы забиты ранеными без ног, без рук. Там и дети были, но в основном молодёжь. Мы туда ходили с концертами. Я уже во втором классе читала «К морю» и песни пела.

Мы всё делали, чтобы веселить раненых, это был закон. А чтобы пойти не с пустыми руками, делали так. Давали нам по одной конфетке и по кусочку хлеба, и вот один ряд не ест. После школы или перед школой всё это несли в госпиталь. На второй день не ест второй ряд и третий, а четвёртый был для классного руководителя. У неё погиб сын-лётчик, его самолёт сбили, и он сгорел. Мы знали об этом. Чтобы не уснуть от голода, она вставала на цыпочки, потом на пяточки и так качалась. Если бы просто встала, она бы упала. И мы подкармливали её. Так что сравнивать детей сегодняшних и детей войны невозможно.

- Что ещё о лагере вспоминается?

- Не помню ни одного начальника, который бы со мной грубо разговаривал. Всегда отношение было дружеское, с человеческим пониманием. А некоторые родители считали, что мы в лагере просто блаженствуем, как на курорте. Конечно, воздух очень хороший, лес нетронутый был, деревьев столько! – тропиночки узенькие, а грибов! Больше всего мы боялись, что дети не то съедят, а им хотелось что-то приятное мамам сделать! Один мальчик засолил-таки баночку грибов и закопал в землю возле палатки, ему хотелось маму угостить.

- А сами грибочки собирали?

- Когда!? Ляжешь в час-два, а спозаранку вставай, и должен всегда быть нарядным. Все вожатые и пионеры в белых кофточках, в форме, за это оценки ставились. На линейке комары заедают, а все стоят по стойке смирно под гимн, не шелохнутся! Чтобы пятёрка была, чтобы все знали: мы ничего не боимся, мы – храбрые! А гимн играет музыкант Рудольф на баяне. Ой, какой у него слух был замечательный! А ещё у нас был чудесный физрук Дмитрий Николаевич Выбий.

И костры были замечательные после смены. До утра ребятишки могли танцевать и играть. Уже замёрзнут: утром-то холодно, побегут, согреются немножко и опять возвращаются. В обнимку сядут: мальчишки, девчонки, вожатые, песни хорошие поют: «Взвейтесь кострами, синие ночи», «У дороги чибис», «Шагай вперёд, комсомольское племя». Очень много песен знали, талантов у нас было много. И костры огромные горели – метров на восемь ёлки, валежника много.

- Были у вас вожатые, ставшие легендами?

- Ребятишки у нас сами были вожатыми. Например, девятиклассник из 33-й школы Витя Жучков был в первом отряде. Когда я перешла на отряд, мы с ним соревновались, чтобы занять первое место. Он был очень строгим, его и воспитателем потом ставили, а позже он стал лётчиком-испытателем…Наши с ним отряды так упорно соревновались! Если бумажечку найдут в корпусе – значит, четвёрка. А уборка территорий! Чтобы хоть одна бумажка валялась? А гряды, что надо прополоть, где цветы? А работа на участках, где ёлки растут? Ходили, пололи и выращивали ёлки и сосны…

Когда я только пришла, быт был скромным. Бараки и палатки, а внутри – железные кровати, тумбочки очень хорошие для каждого ребёнка. Я сделала пионерскую комнату, мы украсили ее знамёнами, которые привез завод, выпустили газету. Нас не учили быть вожатыми, что придумаешь, то и организуешь. Но точно знаю: все ребятишки, поработавшие в лагере, достойно продолжили свою жизнь.

Позже были вожатые с завода, им неплохо доплачивали – не так, как нам. Школа всегда была нищая, но Анна Александровна (уж не знаю, как) делала нам, учителям, подарки. Мне дали отрез тёмно-синего цвета (его потом у меня украли, я так плакала), а однажды подарили большую куклу, до сих пор храню – это же память.

Лагерь я вспоминаю часто: это же всё наши люди, наша семья! Клара Николаевна была завучем в 91-й школе, Анна Александровна – учителем начальных классов, Анна Ивановна Целковая – моя родительница, дочь у меня училась. Игорь Владимирович Прибыль был у нас замечательным историком, в педуниверситете работает его ученик Буранов. Клара Николаевна была замечательный начальник, обращение всегда уважительное – и к детям, и взрослым, работать легко. Анна Александровна – более строгий начальник и, конечно, большая труженица, как и любой начальник лагеря. Попробуй сдержать до 800 человек и больше, что-то придумать каждый день, а главное – сохранить жизнь.

- Вы много лет отдали школе, даже на пенсии трудились. Как вас хватало?

- От детей оторваться очень трудно, если любишь. А в «Уральской берёзке» мне давали в основном трудных детей: старших мальчиков или малышей, о которых нужно больше забот – выкупать вечером, одеть, все вещи сложить и мамам отдать, с родителями встретиться. Забот всегда хватало, даже в пересменку: палаты привести в порядок, подготовить к приёму детей, застелить кровати, пересчитать каждую игрушечку.

- У вас был секрет, которым хотели бы поделиться?

- Секрет один: любите детей, и они ответят вам тем же.

Вела интервью Римма Галимханова